Находкинского психолога и директора частного детского сада «Мастерская детства» отличает гуманистический подход к своим клиентам и воспитанникам. Поняв, что педагогика её призвание, Екатерина однажды сделала выбор, и никогда об этом не жалела. В чём состоит авторский метод и каковы ближайшие профессиональные планы девушки, вы узнаете, прочитав её интервью.

— Екатерина, давайте начнём с фактов Вашей ранней биографии?

— Я родилась во Владивостоке, до восьми лет жила в этом городе. Потом родители решили переехать в Нижний Новгород. В детстве была достаточно активным и чувствительным ребёнком, склонным к анализу, мне очень нравились люди. Занималась танцами, помогала воспитывать младшего брата. В старших классах увлеклась графологией — изучением характера человека по его почерку, были целые теории на этот счёт.

— Что бы Вы сказали обо мне, взглянув на мой почерк? (Смеюсь).

— Мне теперь это не нужно, достаточно просто взглянуть на Вас… (Улыбается).

— Как правило, никогда не ошибаетесь?

— У меня нет задачи — «не ошибиться». Когда ко мне приходит клиент, моя задача помочь ему в собственном поиске.

— Расскажите о своём образовании.

— В Нижнем Новгороде я окончила школу, получила средне-специальное образование. Должна была стать филологом, поскольку очень любила русский язык и литературу. Поступила на вечернее отделение в Нижегородский государственный университет им. Лобачевского (ННГУ), параллельно работала в детском приюте. Поработав с детьми, я поняла, что выбрала не ту профессию.

— Что больше всего за два года учёбы разочаровало на факультете русской филологии?

— На третьем курсе узнала, что психология и педагогика будут где-то на шестом курсе, и притом, всего полгода. Очень разочаровалась, хотя училась хорошо. Могла бы стать учителем русского языка и литературы, но больше хотелось работать именно как воспитатель.

— Вы приняли решение бросить Вуз?

— Я бросила университет, но так как в другой институт уже нельзя в тот момент было подать документы, пошла в педагогический колледж. Там очень удивились моему поступку, но не могли меня не принять.

— Не пришлось жалеть об этом?

— Три года учёбы в колледже были лучшими в моей жизни, я окончила его с красным дипломом. Там меня научили работать с детьми. Параллельно учёбе на дневном отделении, работала воспитателем в частных и государственных детских садах, получила огромный опыт.

— И вот, в 22 года Вы переехали в Находку.

— Иногда уезжала, но потом возвращалась сюда. В этом плане я ветреная (смеётся). Здесь я работала в частных детских учреждениях, проводила занятия для малышей. Затем вышла замуж, снова уехала в Нижний Новгород, родила. После рождения своего ребёнка поняла, что моих знаний в области педагогики недостаточно, и нужно развиваться дальше. Решила выучиться на психолога.

— Какой институт выбрали для этого?

— Дистанционное образование в филиале Современной гуманитарной академии (СГА, теперь закрыто в Находке). Специально выбрала его, потому что в Нижнем Новгороде легко можно было перевестись и доучиться. После защиты диплома в Москве вернулась в Находку.

— С этого момента началась Ваша практика в новом профессиональном качестве?

— Начала активную работу в сфере детства. Открывала частный детский сад, который действует и сейчас. Это не простой, но интересный опыт. Параллельно частной практике, регулярно уезжала повышать квалификацию психолога на специализированных курсах в Москве и Петербурге.

— Вам понравилось жить в Находке?

— Нижний Новгород не стал для меня родным городом, хотя я его и люблю, там живут мои родственники. Возможно, когда-нибудь вернусь туда. Не очень люблю крупные города, но жизнь меняется не только вокруг нас, а внутри нас. Мы выбираем себе город, соответствующий нашему внутреннему состоянию. Пять лет назад Находка очень соответствовала моим потребностям, сейчас многое изменилось. Однако, я не перестаю её любить.

— Расскажите об экзистенциальной терапии, которую Вы практикуете как психолог?

— Это направление длительной терапии, очень развитое на Западе, в частности, доктором Ирвином Яломом. Подход к пациенту бережный и аккуратный, но долгий. Здесь человек излечивается не через техники, приёмы и упражнения, а через отношения с терапевтом.

— Как это обычно происходит?

— Неделю за неделей клиент сидит напротив меня, и мы говорим с ним о нём, о нас, о жизни, о том, что происходит «здесь» и «там». Тогда появляется возможность поменять то, что не устраивает. Экзистенциальная терапия направлена на улучшение качества жизни.

— Терапия предназначена, в первую очередь, для взрослых?

— Я работаю с детьми, подростками, взрослыми и семьями.

— Четыре года назад вы открыли собственный частный детский сад «Мастерская детства». Расскажите о том, как всё начиналось?

— После участия в открытии одного из детских садов в Находке, решила открыть свой бизнес. С партнёром Марией открыли детский центр. Сначала это было маленькое помещение, потом разрослись до коттеджа на ул. Школьной. Теперь переехали в новое здание, бывшее помещение лицея ИТиБ.

— За это время, сколько уже детей удалось воспитать?

— Достаточно много, я не назову точное число. У нас определённое направление, которое подходит не всем — гуманистический детский сад. Так как я гуманистический психолог, сад является просто продолжением моей идеи.

— В чём она заключается?

— В том, что каждый имеет право на счастливое детство. Для этого рядом с ребёнком должны быть адекватные взрослые. Имея опыт работы детским психотерапевтом и психологом, я видела через что травмируются дети, и что потом происходит с ними.

— Вы лечите травмы не просто обычных детей, а с особенностями в развитии?

— Изначально инклюзия (работа с детьми с инвалидностью) не была нашим профилем. Занимаясь терапией эмоциональных травм, я заметила, что нет никакой разницы между детьми — здоровыми и инвалидами. Также и со взрослыми, которые ко мне приходили. Я понимала, что у пациента душевная инвалидность, с которой он ничего не сможет сделать, только научиться жить с этим ограничением.

— Неужели бывает настолько всё тяжело?

— Мы с Вами примерно одного поколения, не думаю, что у Вас детство было счастливым.

— Оглядываясь назад, скажу, что и светлых моментов было не так уж и мало. Мне, например, кажется, что у современных детей с телефонами и гаджетами, детства ещё меньше, чем было у нас.

— Лучше не сравнивать, ведь поколения разные. У нас были травмы одного вида, сейчас у детей травмы другие.

— Какой основной возраст Ваших клиентов?

— От 30-ти до 40 лет. Сейчас уже приходят и от 25-ти лет, что удивительно. Я им даже завидую, была бы у меня в 25 лет возможность прийти к психотерапевту…

— Бывает, что психотерапевту требуется помощь другого психотерапевта?

— Это обязательное условие. У грамотного психотерапевта всегда есть свой психотерапевт, к которому он приходит минимум раз в неделю. Иначе, мы не сможем помогать другим. Наш «бэкграунд» настолько большой, что если я сама не буду «по ту сторону» психотерапии, то мне придётся использовать Вас (как клиента) для своего лечения. Я не имею на это право.

— Может, в какой-то мере это допустимо…

— Это нормально, когда ты чувствуешь грань. А грань можно почувствовать только, когда сам проходишь через психотерапию. Помимо личной терапии, у меня есть ещё и супервизия — индивидуальная и групповая. Это когда со своими клиентами я прихожу к другому (не моему) специалисту, и мы обсуждаем проблемы. Потому что я могу не увидеть что-то в работе, нужен третий человек, кто способен помочь.

— Есть ли у терапевта универсальное правило при работе с клиентом?

— Одно из самых важных правил — терапевт должен быть готов к изменениям, если хочет, чтобы изменился его клиент.

— Вернёмся к детскому саду. Вы поняли, что эмоциональные и физические травмы у всех детей очень похожи?

— Да, вот тогда мы занялись инклюзией. Ребёнок аутист и ребёнок агрессивный — у одного есть диагноз, у другого нет. Но одинаково сложно работать с обоими, к ним нужен особый подход. В таком ключе оказалось легче взглянуть на проблему. Идея о том, что все дети имеют равные возможности стала оправданной. Например, у нас есть девочка, очень умная, но не может ходить. И куда ей деваться? В коррекционную школу? Нет.

— В чём нуждаются воспитанники?

— Важно предоставить ребёнку среду для развития и любящего взрослого. Вот и всё. А это очень сложно. Зачастую, в обычном саду дети не имеют такой возможности, педагог неспособен, или ему некогда, найти индивидуальный подход к каждому воспитаннику.

— Вы решили восполнить данные пробелы?

— Это оказалось безумно интересно, открылись новые горизонты, и деятельность наша стала более насыщенной.

— В чём главная особенность Вашей программы, которой вы обучаете сотрудников?

— В гуманистической педагогике не применяются никакие виды насилия, ни эмоциональное, ни физическое. Вы спросите, как же тогда проявлять родителям и педагогам свою здоровую власть по отношению к ребёнку? Я учу как это делать грамотно, так, чтобы личность при этом развивалась. При этом полноценно. Гуманистический сад — это отнюдь не место, где «всё можно».

— Помимо деток, вы также занимаетесь и взрослой инклюзией?

— Я проходила стажировку в Самаре, где познакомилась с замечательными людьми, занимающимися инклюзией по всей России.

— В последние годы инклюзивное образование также становится повсеместным.

— Инклюзия должна быть грамотной. То, что Вы упомянули — не инклюзия, а пародия на неё. Это, когда «запихнули» в коллектив и стало «плохо всем» — учителю, ученикам и самому ребёнку с ограниченными возможностями. Необходимо знать правила грамотной инклюзии, это работа многих специалистов. Мой друг Иван, потерявший зрение, считает, что инклюзия будет не нужна, когда общество станет гуманистическим. Он ведёт активный образ жизни, выступает на семинарах, показывая всем, что люди с ограниченными возможностями не «свалились с луны», а точно такие же, просто со своими особенностями.

— В детском саду, по сути, Вы занимаетесь тем же?

— Мы показываем это через отношения педагогов, людям, приходящим к нам, что у ребёнка такие же права и возможности, как и у всех. Дети могут развиваться в соответствии со своими возможностями, а они, поверьте, огромные! Наша задача — узнать о ребёнке, и помочь ему расти и развиваться.

— Как общество должно избавиться от предубеждений?

— Принять рядом с собой человека с особенностями можно только, если ты хорошо принимаешь себя. Воспитатели, работающие с детьми, должны обладать достаточной степенью такого принятия. Самое грустное, что можно сделать — это постоянно жалеть детей. Самое лучшее — воспринимать как всех, учитывая их ограничения. И это круто!

— Вы, правда, верите в то, что мир станет гуманнее?

— Я не трачу свои ресурсы на то, чтобы верить, или нет. Я просто делаю это потому, что не могу по-другому. Каждый раз, видя человека, сидящего передо мной в кресле, я точно верю в него.

— Как говориться, человек становится проигравшим только когда признаёт себя таковым.

— Иногда полезно опуститься на дно, чтобы затем оттолкнуться и всплыть. Мы часто плаваем в какой-то мутной жидкости и считаем, что это и есть жизнь. Важно пережить отчаянье и безысходность, чтобы открыть в себе новые ресурсы.

— Насколько тяжело Вам совмещать обязанности директора и психотерапевта?

— Очень интересный вопрос. Когда я выполняю административные обязанности, то применяю иные качества. Конечно, никогда «не ем» людей, я достаточно осознанный и адекватный директор. Здесь другая ответственность, больше границ, мы говорим больше по делу, только конкретика. Я долго этому училась. Директором быть намного сложнее. Но мне удаётся поддерживать этот баланс, и кажется, вполне успешно. Точно знаю, что педагогам работается со мной нормально.

— Екатерина, расскажите о Ваших ближайших планах?

— Продолжать профессиональную практику, изучить новые вещи, учить и учиться новому. Хочу, чтобы детский сад хорошо укрепился в новом помещении.

— Ваше хобби и увлечения?

— Люблю читать, в основном — классику, либо профессиональную литературу. Нет любимого автора, я всегда читаю про людей и про отношения. Из последнего, что прочитала с увлечением — книги Теодора Драйзера. Из русских классиков хочу перечитать Достоевского. Помимо чтения, занимаюсь спортивной акробатикой.

— Ваш девиз?

— На сегодняшний день он звучит так: «Боли не избежать, но страдать от неё не обязательно».

— Ваши пожелания для наших читателей?

— Стремиться к счастью, и не ожидая потрясений от жизни, прожить её по максимуму!

Беседовал Сергей ПЛЯСОВ